Фамусовская Москва в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» (Второй вариант)

Вы правы: из огня тот выйдет невредим,

Кто с вами день пробыть успеет,

Подышит воздухом одним,

И в нем рассудок уцелеет.

А. С. Грибоедов

«Кто из грамотных россиян не знает ее наизусть, несмотря на то, что она до сих пор не напечатана и на сцене не была выставлена вполне!» — так писал «Московский телеграф» о произведении А. С. Грибоедова. Моментальное признание комедии — факт удивительный. При своем появлении пьеса поражала современников скорее блеском остроумия, чем глубиной мысли. Замечательным качеством комедии Грибоедова яви­лось то, что содержание ее становилось более значимым с течением времени. С года­ми комедия осветилась трагическим отблеском декабристского восстания. За хлест­кой злободневностью ее фраз стала различима принципиальная глубина конфликта. В столкновении пылкого правдолюбца Чацкого с фамусовским обществом обнажилась пропасть, отделившая революционно настроенную дворянскую интеллигенцию от ос­новной массы дворян-крепостников. По словам В. Г. Белинского, «...комедия Грибо­едова положила новое прочное основание русской поэзии... она, как произведение сильного таланта, глубокого и самостоятельного ума, была первою русскою комедиею, в которой нет ничего подражательного, нет ложных мотивов и неестественных кра­сок».

Вечер... Я сижу за столом. Передо мной зеленый томик Грибоедова... Вместе с автором я мысленно вхожу в дом Павла Афанасьевича Фамусова. Мне кажется, что стоит он в одном из арбатских переулков где-то на Сретенке. Обыкновенный барский дом-усадьба с замысловатой галерейкой, в которой расположилась оранжерея. По па­радной лестнице поднимаюсь в гостиную, где будет разворачиваться действие всех четырех актов комедии. Дом Фамусова, я думаю, олицетворяет барскую Москву, хотя, наверное, более правильным будет определение «фамусовская Москва». Здесь видишь господ, проводящих время за обедами, («едят три часа, а в три дня не сварится»), зна­комишься с крепостниками, которые выменивают верных слуг на «борзые три соба­ки». Сюда являются властные барыни, командующие мужьями: Ирина Власьевна, Лукерья Алексеевна, Татьяна Юрьевна. Рядом с «фамусовской» Москвой — Москва крепостная, дворовая, все эти Петрушки с разодранными локтями, Фильки и Фомки — «бодрый, умный наш народ», обозы крепостных детей, вывезенных из деревни («... от матерей, отцов отторженных детей»...) и превращенных в зефиров и амуров бар­ского театра...

Дамы и девицы, явившиеся в гости к Фамусову, осматривают одна другую с голо­вы до ног и щебечут о всяких глупостях. Богатая барынька Наталья Дмитриевна Горич с восторгом говорит о своем «тюрлюлю атласном». «Тюрлюлю атласный» — это поистине шедевр сатиры! Светская дама и ее собеседницы княжны Тугоуховские даже и не подозревают, что так мило звучащее французское слово означает общедоступную девицу.

В свою комедию А. С. Грибоедов ввел 25 персонажей, но вскользь упомянул еще множество других, не связанных со сценическим действием лиц.

Только что возвратившись из дальних странствий, обрадованный дыму отечества, Чацкий с иронией перечисляет одного за другим своих знакомых: Материал с сайта //iEssay.ru

Обличительным речам Чацкого в комедии противопоставлены «благодушно само­довольные» рассуждения о Москве Фамусова и его гостей. Высказывания фамусовских гостей выдают в них людей расчетливых, карьеристов, не брезгующих ничем ради теплого местечка, чина или ордена. Скалозуб цинично говорит: «Да, чтоб чины до­быть, есть многие каналы; об них как истинный философ я сужу: мне только бы до­сталось в генералы». Фамусов с восхищением рассказывает о своем дяде, который «за высочайшую улыбку» готов биться затылком «сгибаясь вперегиб». Как обыватель, Фамусов руководствуется хитренькой житейской философией, но, кроме нее, у него есть и общая жизненная философия, выражающая его отношение ко всему укладу жизни. Ее он излагает в оде-хвале барству, хвале раболепной и корыстной барской Москве:

Фамусов произносит примечательные слова, поддержанные хором его гостей-за­всегдатаев:

Это его высказывание — последний штрих, завершающий картину фамусовской Москвы, которую так не любил и над которой так посмеялся А. С. Грибоедов.