Жанр и композиция романа «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского

Жанрово-композиционная структура ро­мана сложна. Сюжетно он близок к детективно-авантюрному жан­ру, но подробно и обстоятельно изображенный фон, на котором раз­ворачиваются события, действенность самого образа Петербурга позволяют говорить и о жанре социально-бытового романа. Есть в нем и любовная линия (Дуня — Свидригайлов, Лужин, Разумихин; Раскольников — Соня). Углубленное изучение внутреннего мира героев, столь характерное для Достоевского, делает этот роман и психологическим. Но все эти жанровые особенности, сплетаясь в едином художественном целом произведения, создают совершенно новый тип романа.

«Преступление и наказание» — первый из «великих» романов Дос­тоевского, в которых воплотилась его художественно-философская система. В центре этого романа находится идея индивидуализма, ко­торой противопоставлена идея христианского смирения и искупи­тельного страдания. Это определяет высокую идеологичность текста произведения, насыщенного глубокой и сложной философской про­блематикой. Поэтому роман Достоевского по праву относят к жанру идеологического и философского романа. Действительно, внимание автора, несмотря на авантюрно-детективный сюжет, сосредоточено не на событиях, стремительно разворачивающихся перед глазами чита­теля, а на мыслях, философских рассуждениях, идейных спорах ге­роев. По сути, писатель показывает судьбу идеи, которая подтолкну­ла героя к совершению преступления, что позволяет органично включить в произведение сложнейшие философские проблемы. Ро­ман при этом не становится философским трактатом, поскольку речь идет не об отвлеченной идее, а о герое, целиком охваченном ею.

Так возникает особый тип героя, которого стали называть герой- идея (или герой-идеолог). Это особый тип литературного героя, впервые появившийся в романе Достоевского «Преступление и наказание», особенностью которого является то, что это не просто со­циальный или психологический тип, определенный характер или темперамент, а прежде всего человек, охваченный идеей (возвы­шенной или разрушительной), которая «переходя в натуру», требу­ет «немедленного приложения к делу» (Ф.М. Достоевский). Такими героями — носителями идей — в романе прежде всего являются Раскольников (идея индивидуализма) и Соня Мармеладова (хри­стианская идея). Но по-своему каждый из персонажей этого романа тоже представляет «свою» идею: Мармеладов воплощает идею жиз­ненного тупика, им же самим обоснованную, следователь Порфи­рий Петрович высказывает целую систему аргументов в защиту идеи христианского смирения и искупительного страдания, кото­рую он, как и Соня, предлагает воспринять Раскольникову. Даже почти бессловесная Лизавета, убитая Раскольниковым, участвует в поединке идей, которые ведут основные герои.

Так возникает особая художественная структура, в которой идеи через своих носителей вступают в свободный диалог. Он ведется не только на уровне разнообразных дискуссий, споров, различных вы­сказываний героев (вслух или про себя), но, что самое главное, во­площается в судьбах этих героев. Авторская позиция при этом пря­мо не высказывается, действие движется как бы само собой в результате развития главной идеи (идеи индивидуализма), которая проявляет себя в постоянном столкновении и пересечении с кон­трастирующей ей христианской идеей. И только конечный резуль­тат сложного движения и развития идей позволяет говорить о по­зиции автора в этом своеобразном идейно-философском споре.

Таким образом формируется совершенно новый тип романа, став­ший художественным открытием Достоевского. Теоретическое обосно­вание этого нового типа, названного полифонический роман, было сделано только в XX веке М.М. Бахтиным. Он же предложил назва­ние «полифонический» (от полифония — многоголосие). Роль «голо­сов» в нем исполняют герои-идеи. Особенность такого романа состоит в том, что философские взгляды писателя, находящиеся в центре про­изведения, не выражаются в прямых высказываниях автора или геро­ев (принцип объективности), а выявляются через столкновение и борьбу различных точек зрения, воплощенных в героях-идеях (диало­гическая структура). При этом сама идея реализуется через судьбу та­кого героя — отсюда углубленный психологический анализ, пронизы­вающий все уровни художественной структуры произведения.

Психологический анализ состояния преступника до и после совер­шения убийства в романе слит воедино с анализом «идеи» Раскольникова. Роман строится так, что читатель постоянно находится в сфере сознания героя — Раскольникова, хотя повествование ведется от 3 ли­ца. Вот почему так странно звучат его непонятные для читателя слова о «пробе», когда он отправляется к старухе. Ведь читатель не посвя­щен в замысел Раскольникова и может только догадываться, о каком «деле» он рассуждает сам с собой. Конкретный замысел героя раскры­вается только через 50 страниц от начала романа, непосредственно перед самым злодеянием. О существовании же у Раскольникова за­конченной теории и даже статьи с ее изложением нам становится известно лишь на двухсотой странице романа — из разговора с Пор­фирием Петровичем. Такой прием умолчания используется писате­лем и в отношении других героев. Так лишь в самом конце романа мы узнаем историю отношений Дуни со Свидригайловым — непо­средственно перед развязкой этих отношений. Безусловно, это, по­мимо всего прочего, способствует усилению занимательности сюжета.

Все это очень непохоже на традиционный для русской литерату­ры психологизм. «Я не психолог, говорил о себе Достоевский, — я только реалист в высшем смысле, то есть изображаю все глубины души человеческой». Великий писатель недоверчиво относился к са­мому слову «психология», называя стоящее за ним понятие «палкой о двух концах». В романе мы видим не просто изучение, но испытание души и мысли героя — вот то смысловое и эмоциональное ядро, к ко­торому стягиваются все сюжетные ходы, все события произведения, все чувства и ощущения как ведущих, так и эпизодических персона­жей. Метод Достоевского-психолога состоит в проникновении писа­теля в сознание и душу героя с целью выявить носимую им идею, а вместе с ней и его истинную натуру, которая проступает наружу в неожиданных, экстремальных, провоцирующих ситуациях. Недаром в «Преступлении и наказании» слово «вдруг» употребляется 560 раз!

Своеобразием психологизма Достоевского определяется и спе­цифика его сюжетных построений. Полагая, что истинная сущность человека проявляется только в моменты наивысших потрясений, писатель стремится выбить своих героев из привычной жизненной колеи, привести в кризисное состояние. Динамика сюжета ведет их от катастрофы к катастрофе, лишая твердой почвы под ногами, вы­нуждая вновь и вновь отчаянно «штурмовать» неразрешимые «про­клятые» вопросы.

Композиционное построение «Преступления и наказания» мож­но описать как цепь катастроф: преступление Раскольникова, при­ведшее его на порог жизни и смерти, затем смерть Мармеладова, последовавшие вскоре за ней безумие и смерть Катерины Иванов­ны и, наконец, самоубийство Свидригайлова. В предыстории к ро­манному действию рассказывается также о катастрофе Сони, а в эпилоге — матери Раскольникова. Из всех этих героев лишь Соне и Раскольникову удается выжить и спастись. Промежутки между ка­тастрофами заняты напряженными диалогами Раскольникова с прочими персонажами, из которых особо выделяются два разговора с Порфирием Петровичем. Вторая, самая страшная для Раскольни­кова «беседа» со следователем, когда тот доводит Раскольникова чуть ли не до помешательства, рассчитывая, что тот выдаст себя, является композиционным центром романа, а разговоры с Соней располагаются до и после, обрамляя его. Материал с сайта //iEssay.ru

Достоевский считал, что только в подобных экстремальных си­туациях: перед лицом смерти или в минуты окончательного опре­деления для себя цели и смысла своего существования — человек способен отрешится от суетности жизни и обратиться к извечным вопросам бытия. Подвергая своих героев беспощадному психологи­ческому анализу именно в эти мгновения, писатель приходит к вы­воду, что в таких обстоятельствах принципиальное различие в ха­рактере исчезает, становится не важным. Ведь при всей неповторимости индивидуальных чувств «вечные вопросы» стоят перед каждым одни и те же. Вот почему возникает еще один фено­мен полифонического романа Достоевского — двойничество. Речь идет не только о специфике героев и особенностях психологическо­го анализа, но и об одном из важнейших принципов построения полифонического романа Достоевского — системе двойников.

Действие полифонического романа Достоевского основано на столкновении контрастных идеологических полюсов при полном равноправии идей, которые дополнительно раскрываются с помо­щью системы двойников. В «Преступлении и наказании» идея инди­видуализма, основной носитель которой Раскольников, уточняется в образах Лужина и Свидригайлова, становящихся его двойниками, вернее — двойниками идеи, заложенной в нем. Носителем христи­анской идеи является Сонечка Мармеладова, а ее двойники (двой­ники идеи) — Лизавета, Миколка, Дуня. Внутреннюю суть Сонечки Мармеладовой, как героя-идеи, составляют основы христианской идеи: творение добра и принятие на себя страданий мира. Именно это наполняет жизнь Сонечки глубоким смыслом и светом, несмотря на окружающую грязь и мрак. С образом Сонечки связана вера Дос­тоевского в то, что мир спасет братское единение между людьми во имя Христово и что основу этого единения нужно искать не в общест­ве «сильных мира сего», а в глубинах народной России. Выразить ее писателю помогает особая форма романа — полифоническая, а так­же вся присущая ей система художественных средств, в первую оче­редь, система образов романа.