Когда воскресает Раскольников? (о романе «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского)

Наказание для Раскольникова на­ступает не после преступления, а значительно раньше. Оно нача­лось с момента зарождения «безобразной мечты» и состояло в постоянной нравственной тревоге, в му­чениях совести. Неспособность Раскольникова вынес­ти преступление — самое главное для Достоевского доказательство ложности его теории. Терпят кру­шение логические построения героя романа, его рационализм. Как писал Г. А. Вялый, теория гос­подствует над Раскольниковым, «подчиняет его себе, становится его страстью, второй натурой, но именно второй; натура первая, первичная ей не подчи­няется, вступает с ней в борьбу, и ареной этой борьбы становится психология человека».

В конечном счете Раскольников ощущает свою вину не перед законом, а перед собственной сове­стью, перед убитой им Лизаветой, перед Сонечкой, матерью, Дуней, перед теми, кто видел, как опустился он на колени «среди площади, поклонился до земли и поцеловал эту грязную землю с на­слаждением и счастьем».

Но как же тяжело дается Раскольникову нрав­ственная кара! Роман состоит из шести частей. О преступлении речь идет только в первой части, а остальные пять посвящены проблеме наказания. Сле­довательно, почти весь роман написан для того, чтобы как можно подробнее, углубленнее иссле­довать тайны души человека, осмелившегося про­лить кровь, и теперь в тяжких страданиях и муках (нравственных, не физических) расплачивающегося за великий грех перед людьми и Богом.

Не следует думать, что Раскольников сразу по­нимает и принимает крах своей теории. Да, он не смог вынести преступления, но ему долгое время представлялось, что это всего лишь доказательство его личной слабости, а вовсе не самой по себе теории, которая не вызывает у Раскольникова ни­каких сомнений. И даже на каторге он по-преж­нему убежден в своей правоте: «...он строго судил себя, и ожесточенная совесть его не нашла никакой особенно ужасной вины в его прошедшем, кроме разве простого промаха, который со всяким мог случиться».

Раскольников все еще терзается мыслью не о своем преступлении, а о том, что не вынес его. Настоящие властители, Наполеоны, «вынесли свои шаги и потому они правы, а я не вынес и, стало быть, я не имел права разрешить себе этот шаг».

И только Соня Мармеладова, вечная Сонечка смогла спасти его, спасти его душу. «Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечный ис­точник жизни для сердца другого». Только теперь, лишь в самом конце романа, воскресает Расколь­ников: «Он знал это, чувствовал всем обновленным существом своим...» Материал с сайта //iEssay.ru

Правда, впереди много испытаний, за новую жизнь надо еще заплатить великим, будущим подвигом. Но об истории постепенного обновления человека, перерождения его, Достоевский писать не стал, по­тому что, объяснял он, заканчивая роман, «это могло бы составить тему нового рассказа».

На самой последней странице «Преступления и наказания» о Раскольникове было сказано: «...он ничего бы и не разрешил теперь сознательно; он только чувствовал. Вместо диалектики наступила жизнь...» Последняя фраза выделена потому что считаем ее чрезвычайно важ­ной. Это, собственно, главный урок, который вынес Раскольников, итог его внутренних терзаний, сомне­ний, борьбы с самим собою. Арифметика, логика, отвлеченные доводы рассудка. Достоевский приводит своего героя к иным ценностям. Побежда­ет человеческая натура, побеждает жизнь.