Художественное своеобразие пейзажа прозы А. П. Чехова

В пейзажных зарисовках Чехов также широко использует дета­ли. В этом отношении показательно его скрыто ироническое отношение к роману, который сочиняет Вера Иосифовна в «Ионыче». В нем были, например, такие строки: «...заходившее солнце освещало своими холодными лучами снеж­ную равнину». Казалось бы, все слова здесь на месте, все привычно, традиционно. Но тут нет ни одной предметной детали, эту картину нельзя на­глядно представить, ощутить в ее конкретности. Для Чехова такие пейзажи неприемлемы. Это то, от чего он отталкивался, с чем спорил в своих произ­ведениях.

2 апреля 1895 г. он писал одному из своих кор­респондентов (А. В. Жиркевичу): «Описание природы должно быть прежде всего картинно, чтобы чита­тель, прочитав и закрыв глаза, сразу же мог во­образить себе изображенный пейзаж...» Такой принцип был характерен даже для раннего творчества Чехова. Вот описание знаменитого пейзажа из рас­сказа «Волк» (сам писатель очень им гордился): «На плотине, залитой лунным светом, не было ни ку­сочка тени; на середине ее блестело звездой гор­лышко от разбитой бутылки». Достаточно было од­ной детали, чтобы возникло представление о лунной ночи — без длинных описаний и излишних подроб­ностей. Чеховская краткость, которую он сам на­зывал «сестрой таланта», поистине поразительна.

Часто в чеховских рассказах и повестях пейзаж не выделяется, он почти неприметен. Так, в част­ности, происходит в «Ионыче». Но само по себе скромное место, занимаемое описанием природы в этом рассказе, по-своему знаменательно. Дело в том, что герои живут там вне природы и не ощущают при этом никаких эстетических неудобств. Их про­странство лишено признаков широкого и вольного ландшафта. Старцев живет в деревне, но о дере­венских пейзажах в рассказе и речи нет. Одно это уже в определенной степени характеризует героя. Материал с сайта //iEssay.ru

Чеховское новаторство давно уже стало достоя­нием не только русского, но и мирового искусства. Достаточно вспомнить американского писателя Эр­неста Хемингуэя. Если вы читали его рассказы, то, возможно, обратили внимание на типично чеховские приемы повествования: глубокие переживания геро­ев передаются через детали, которые могут пока­заться случайными, широко используются подтекст, сюжетная недоговоренность и т. д.