Вечна только любовь (о неизменности идеалов прекрасного)

Любовь — прекраснейшее из человеческих чувств. По-моему, это утверждение настолько бесспорно, что вряд ли кто-то с ним не согласится. Мне кажется, что только в любви и через любовь человек становится человеком. А без любви он просто обделенное существо, лишенное подлинной жизни и не способное понимать другого чело­века. Я говорю о подлинной любви — о той, которая была воспета поэтическими гениями всех времен и народов, спо­собной преображать человека, а порой изменять до неузнаваемости. Той, которой посвящена библейская «Песнь Песней».

Человек давно ищет ответ на мучительный вопрос: ког­да возникла любовь? Есть ли проявления этого высокого чувства в дикой природе? Или оно свойственно исключи­тельно человеку? Нетрудно догадаться, что чаще всего человек отвечает на эти вопросы чисто по-человечески — то есть эгоистично. В этом случае не вспоминают слова гениального русского писателя Ф. Достоевского о том, что красота спасет мир. Но если и вспоминают, то просто приводят цитату, вырванную из контекста. Поэтому стоит перечитать «Записки из подполья», чтобы понять, что кра­сота, которая должна спасти мир, спасет его не сама по себе, а посредством сердца и любви. Сначала сердце долж­но обрести способность видения красоты, после чего кра­сота зажжет в сердце любовь, спасающую мир. А разве мир — это исключительно человек?

Но многие философы и психологи игнорируют Ф. До­стоевского в этом вопросе. Они утверждают, что даже в античности не было любви. Существовал только эрос, прос­тое половое влечение. А между тем уже три с половиной тысячи лет тому назад в Древнем Египте поэты воспевали высокие духовные чувства. Такова любовь фараона Эхнатона и Нефертити, легенды о которой передавались из поколения в поколение; любовь дочери фараона Ахура к своему брату. Духовностью и индивидуальностью проник­нута любовь Рамы и Ситы в индийском эпосе «Рамаяна».

Или вспомнить греческую легенду о певце Орфее, ко­торый так любил Эвридику, что даже хотел вернуть ее из Тартара, а потом был разорван вакханками за отказ смот­реть на других женщин. Сильную любовь испытывает Пе­нелопа, ждущая Одиссея; Пигмалион, любовь которого оживляет статую Галатеи. Уже в те времена человек испы­тывал такую любовную тоску, что был не в силах жить без любимого человека. Так, Лаодамия пожелала умереть вместе с Протесилаем, Филлида повесилась от тоски, ког­да ее любимый, афинский царь Демофонт, вовремя не вер­нулся из-под Трои. И Эвадна кинулась в погребальный ко­стер мужа; и покинутая Энеем Дидона любила так, что от горя бросилась на меч; и знаменитая Геро бросилась в морскую пучину, увидев утонувшего Леонарда…

Подобных примеров можно было привести бесчислен­ное множество. Но достаточно почитать поэзию Древней Греции, чтобы убедиться, что любовь уже в те времена воспринимали как главную радость в жизни.

Проявлениями глубокого индивидуального чувства про­никнута поэзия античного певца любви Катулла, пере­дающего страстные терзания противоположных эмоций — счастья и горя, любви и ненависти:

Стремление к «слиянию душ» — одна из самых глубо­ких загадок любви. Еще философ Платон говорил, что каж­дый влюбленный одержим «стремлением слиться и спла­виться с возлюбленным в единое существо». Материал с сайта //iEssay.ru

Это загадочное стремление порой порождает в любя­щих странное состояние. Вспомните Константина Левина из романа Л. Толстого «Анна Каренина», который однажды в запале ссоры едва не сказал гневных слов Кити: «Но он в ту же секунду почувствовал, что он бьет самого себя… Он понял, что она не только близка ему, но что он те­перь знает, где кончается она и начинается он… Она была он сам».

И классическая мировая литература, и многочислен­ные примеры из реальной жизни, на мой взгляд, являют­ся убедительным доказательством существования великой любви. Взгляд сквозь времена показывает, что за долгую историю человечество пережило много бед. Много прекрас­ного и величественного было потеряно, но многое было и приобретено. И все это благодаря любви — высокой чело­веческой любви…