Образ погибшей России

В начале 1920-х гг. в литературе культивируется образ погибшей России, «России, занесенной снегом» (гимн 1921 г. и сборник сти­хов А. Седых «Замело тебя снегом, Россия»). Тема гибели России, апокалипсиса, конца света кочевала из произведения в произве­дение: стихи Кузьминой-Караваевой (матери Марии), Вл. Смолен­ского, И. Бунина. Гибель России связывалась даже с введением новой (без «ять» и ъ) орфографии. Писатели-эмигранты (особенно Бунин) не признавали ее (профессор Спекторский: «в будущей России за новую орфографию будут вешать»).

Боль и тоска по России у многих связывалась с темой возмез­дия. Особенно гневно и остро звучала она в стихах Гиппиус: «Скоро в старый хлев ты будешь загнан палкой, народ, не ува­жающий святынь»,

В годы Второй мировой войны большинство писателей, даже не принимавших Советскую власть, призывали забыть внутрен­ние распри перед угрозой фашизма в России. Такие, как Л. Кузь­мина-Караваева, Анатолий Левицкий, Борис Вильде, Корвин-Пиотровский (Рига), стали участниками Сопротивления. Бунин писал: «В своем дому можно поссориться, но когда на вас бан­диты прут, тут уж все склоки надо отложить».

Но для некоторых ненависть к политическому строю оказа­лась сильнее любви к Родине. Сотрудничали с фашистскими властями Мережковский, Шмелев, Сургачев.

Еще одна тема — апофеоз грядущей России и культура про­шлого. Воспевание «русской березки» (по ироническому замеча­нию Фед. Степуна) приводит к интересу к народно-поэтическо­му творчеству, к его традициям.

«Бытописателями русского благочестия» стали Б. Зайцев («Пре­подобный Сергий Радонежский», «Алексей, Божий человек»); И. Шмелев («Лето Господне», «Богомолье»), А. Ремизов («Огонь вещей. Сны и предсонье»). Материал с сайта //iEssay.ru

Предметом художественного исследования становится исто­рия России. Особым успехом пользовались романы Марка Алда­нова. Он написал почти 40 романов, эссе, в которых ставил целью показать события русской истории в контексте мировой. Уже в первом историческом романе «Святая Елена — маленький остров» привлекала внимание необычная трактовка Наполеона.

О судьбах русской интеллигенции повествуют романы «Ключ», «Бегство», «Пещера», составившие трилогию.