Русская поэзия на стыке XIX и XX веков («На нас упала тень “Серебряного века”»)

В самом конце XIX и первые два десятилетия XX века русская литература переживала период необычайного подъема. Это время известно нам под названием «серебря­ного века». «Серебряный век» русской поэзии своими кор­нями уходил в «век золотой» — творчество А. Пушкина, М. Лермонтова, Ф. Тютчева, А. Фета. В этот период рус­ские поэты проявляли интерес к формальным изыскам в своем творчестве, в изобилии изобретая их вновь или вос­крешая из забытья. Это в полной мере относится как к форме стиха, так и к поэтическим образам. Поэты обраща­ли свои взоры на Древний Китай и Древний Египет, Древ­нюю Грецию и Древний Рим. Они воскрешали русское язычество и средневековое двоеверие.

Все это было естественным проявлением закономерно­го развития человеческого духа. На стыке веков жизнь воспринималась человеком как своего рода итог исчерпав­шей себя цивилизации, как преддверие неминуемой катастрофы, как начало Апокалипсиса. Эсхатологически­ми настроениями были пронизаны философские, научные, религиозные и художественные пророчества, которые щедро предлагались обществу.

В стихотворении «Возмездие» А. Блок точно передает смятенное настроение растерянного человека на стыке эпох:

Человек оказался как бы на краю пропасти. В обста­новке «пира во время чумы», обуреваемый тревожными предчувствиями, высокими и низкими страстями, он вел себя соответствующим образом. Вот почему бешеной попу­лярностью пользовались астрологи, оккультисты, мисти­ки и низкопробные шарлатаны.

Подобная обстановка в обществе не могла не сказаться на творчестве русских писателей. Русские поэты обрати­лись к экспериментаторству. Высшим критерием художе­ственности стала индивидуальная неповторимость, ориги­нальность поэтического стиля. Даже самый скромный поэт ощущал себя всемогущим творцом созидаемого космоса.

Новый всплеск творческой активности подвигнул мно­гих русских поэтов начала XX века к романтизму. Но это не был романтизм, который господствовал в русской литера­туре во времена Жуковского, Пушкина и Лермонтова. Глав­ным отличием нового романтизма была иная модель мира. Поэтому представители разных модернистских направле­ний не столько были, сколько хотели казаться романтиками. Например, символисты А. Блок, А. Белый, В. Соловьев считали, что в поэзии живо только то, что мерцает сквозь темноту символа.

Концепция символа как вечного, неподвластного те­чению времени образа заставляла символистов пристально вглядываться в прошлое, чтобы отыскать в нем ростки на­стоящего и будущего. Как у А. Блока: «Прошлое страстно глядится в грядущее…».

В поэзии символистов обострено чувство памяти, их взоры обращены в далекое прошлое — к культурным исто­кам в разных традициях. Символисты обратились к рус­ской фольклорной и литературной традиции, утвердили в сознании современников привлекательность экзотического опыта. Материал с сайта //iEssay.ru

В творчестве поэтов «серебряного Века» нельзя не за­метить их магнетическое тяготение к Жизни и Смерти. Напряженный диалог между ними особенно остро ощущает­ся в поэзии В. Брюсова. Вечное противостояние Жизни и Смерти, «таинственная близость между страстью и смер­тью», увиденная в «Египетских ночах» Пушкина, бренность земного величия и бесконечная перспектива Вечности со­ставляют у В. Брюсова целостное единство. Сюда же сле­дует добавить понятие творчества, поэзию и любовь как способы преодоления Смерти, романтическую идею не­совместимости и непонимания поэта-творца и толпы, на­стойчивое обращение к образам Библии, мифологии, ис­тории и литературы (Моисей, Клеопатра, Ассаргадон, Дон-Жуан, Пасифая).

«Серебряный век» стал целой эпохой в русской лите­ратуре. Нас отделяет от нее одно столетие — ровно столько, сколько минуло от начала «золотого века» до «серебряного». А потому логично было бы окрестить наше время «бронзовым веком». В нем мне видятся имена таких широко известных поэтов-песенников, как К. Никольский, Б. Гребенщиков, Ю. Шевчук, В. Цой и И. Тальков. В их стихах-песнях выражается острое дыхание нового време­ни — того, в котором мы сегодня живем. И лозунгом этого времени вполне могли бы стать строки В. Цоя: «Перемен! Мы ждем перемен!»