Хаос и космос в лирике Ф. Тютчева

Древние мифы разных народов мира рассказывают о том, как в яростной бескомпромиссной борьбе противопо­ложных сил и стихий создавался видимый мир. Так рож­дался упорядоченный космос, которому предшествовал хаос и ожесточенные схватки богов, чудовищ и героев. Космос — это мировой порядок, мировое целое, которое не только упорядочено, но и прекрасно в силу царящей в нем гар­монии. Ему противостоит хаос — изначальное, беспоря­дочное и бесформенное состояние мира, порождением ко­торого являются вечный мрак и ночь. Этот вывод вопло­щен почти во всех позднейших философских учениях и произведениях художественной литературы.

Нашел он свое отражение и в русской литературе. Дос­таточно вспомнить символику стихий в «Слове о полку Игореве», «Поучение» Владимира Мономаха, «Слово о по­гибели Русской земли», чтобы убедиться в правильности такого вывода.

Воплощение представлений о космосе и хаосе находим мы и в русской поэзии нового времени — у Пушкина и Баратынского, Лермонтова и Кольцова, Фета и Некрасова. Но наиболее своеобразное представление о космосе и хаосе мы видим в поэзии Тютчева.

Ф. Тютчев соединил в своем творчестве великую по­эзию с предметным чувством космического характера. Осознавая себя микрокосмом беспредельного макрокосмоса, неотъемлемой частицей мироздания, поэт воспринимает свои ощущения как непосредственное проявление космического бытия. И тогда природа воспринимается живой — со своими страстями, силой, чувствами:

Поскольку человек — это микрокосмос, миниатюра мак­рокосмоса, то и явления человеческой жизни становятся для поэта проявлением бытия всего космоса. Внешний свет природы становится внутренним светом разума и поэти­ческого сознания. И тогда у поэта душа начинает биться «на пороге как бы двойного бытия», а подлинные челове­ческие чувства возводятся в степень космического по­рядка.

Пожалуй, ни у какого другого русского поэта нет тако­го последовательного воплощения древнего дуализма, как у Тютчева. Смена времен года, дня и ночи, света и тьмы, любви и равнодушия… И за каждым таким явлением стоит то ли божественная, то ли демоническая сила. Например, грозу поэт считает проявлением демонических сил:

Демонические силы — силы хаоса. Но почему тогда поэт с восторгом восклицает: «Люблю грозу в начале мая»? И откуда такое страстное умиление ночью — временем полного торжества темных сил? А «ночь» в поэзии Тютче­ва — это всегда сверхъестественная сила. Но какая — темная или светлая?

Ответ мы находим у самого Тютчева. Поэт делает от­крытие, которым делится с нами в стихотворении «День и ночь»:

Но и день как будто страшит поэта. Он называет день пламенным, словно подчеркивая его схожесть с пламенем ада. А вот «наступит ночь — и в чистое стекло вольет елей душистый и янтарный!». Материал с сайта //iEssay.ru

Поэт как будто восстанавливает нарушенный порядок вещей. Он говорит нам о том, что все мы вышли из без­дны, из хаоса, в который все и возвратимся. Свет стал препятствием, отделившим нас от хаоса. Но ночью, когда «бездна нам обнажена» и «нет преград меж ей и нами», нам становится страшно. Потому что на нас нет блистательного покрова, потому что мы также обнажены перед лицом не­избежного. Чтобы освободиться от страха, человек спит до утра. Но этот страх — страх Божий — та христианская добродетель, которая развивает в человеке особую бди­тельность, смирение и почтительное отношение к окру­жающему миру.

Ночь — олицетворение сил хаоса — становится у Тютче­ва своего рода предупреждением человеку: memento mori — помни о смерти. Помни, что каждый день, каждый час, каждый миг твоей жизни — единственный и неповтори­мый. Мы вышли из вечной ночи, чтобы вернуться в веч­ную ночь. А потому должны ценить, беречь и преумно­жать жизнь земную — божественную. Мы должны по­мнить, что космос возник из хаоса, и обязаны не допус­тить обратного превращения.