Сталинское время через призму поэзии А. Твардовского (Второй вариант)

Кто прячет прошлое ревниво,

Тот вряд ли с будущим в ладу...

А. Твардовский

А. Т. Твардовский принадлежал к тому поколению людей, которые в своей жизни испытали множество бед и неразрешимых сомнений, участвуя в «великих» переломах истории свой страны: Октябрьская революция, коллекти­визация, невыполнимые планы пятилеток, знаменательные стройки и, наконец, Великая Отечественная война, которая обернулась для народа из-за ошибок тоталитарного режи­ма страшными жертвами. Время, ознаменованное великой победой, кажется счастливым и ужасным одновременно. Да, война закончилась, но снова началось мучительное пе­рекраивание совсем недавней истории предвоенного и во­енного времени, чтобы скрыть преступные ошибки властей, в результате чего жестоко подавлялись даже зачатки сво­бодомыслия. И все, что можно было истолковать как на­поминание о неимоверной цене, которую народу пришлось заплатить за победу, вызывало настороженность, если не репрессивные меры.

Все это сделало трагической судьбу А. Твардовского, как и многих других поэтов и писателей советского време­ни, постепенно прозревающих и теряющих искреннюю веру в честность и справедливость того, что они пишут, что от­стаивают и восхваляют. В своей «бедной прозе 30-х годов» Твардовский в более зрелом возрасте тоже с грустью отме­чал «чистосердечную муку натяжек и недомолвок в глав­ном», порожденных «восторженной и безграничной верой в колхозы, желанием видеть в едва заметном или выбран­ном из всей сложности дела то, что свидетельствовало бы о близкой, незамедлительной победе этого дела».

И все же Твардовский всегда стремился к честному ото­бражению того, во что верил, что понимал. Он хотел пере­дать потомкам максимально неискаженной историю вре­мени, в котором жил, из-за чего многие его произведения не издавались долгий срок.

Поэму «За далью — даль» А. Твардовский начал пи­сать в конце 40-х годов. В главе «Так это было» он пыта­ется переосмыслить ту эпоху, когда имя Сталин беспре­дельно возвеличивалось, так же как его «великие дела»:

Кажется, ничто не могло запятнать «имя божества», потому что «люди богов не сами ли творят?»

Сталин был суровым и жестоким «отцом» своего наро­да, «он мог на целые народы обрушить свой верховный гнев», стремился увековечить свое имя, заставляя «выпол­нять» нереальные планы пятилеток, ценой нечеловеческих усилий и многочисленных жертв строить каналы, начи­нать все новые и новые стройки.

В поэме «По праву памяти» Твардовский затрагивает такую серьезную проблему, как ответственность человека за свои поступки перед собой, своими родными, народом, Родиной. И в то же время снова и снова рассказывает о перекосах и жестокостях сталинского времени, когда под страхом смерти детей заставляли отказываться от роди­телей («Отринь отца и мать отринь»), когда доноситель­ство на родных и близких людей стало не только поощря­емым, но и привычным делом («Предай в пути родного брата и друга лучшего тайком», «И лжесвидетельствуй во имя, и зверствуй именем вождя»).

Дети «без вины виноватых» родителей, которым в вину ставился весь прежний образ жизни, становились «сыновь­ями врага народа» и вынуждены были по жизни нести это опасное в то время клеймо. Материал с сайта //iEssay.ru

Жестокие карательные и репрессивные меры, принятые против недовольных сложившимся порядком вещей, по­зволяли Сталину очистить свое имя от посягательств, «лю­бой своих просчетов ворох перенести на чей-то счет». Не­покорных же, не внявших указам:

ожидала страшная участь окончить свои дни за колючей проволокой, в зоне, среди других врагов народа.

И все же Твардовский не снимает ответственности за все ужасы и несправедливости, сделавшие такими мрачны­ми годы правления «богочеловека» Сталина, со своего на­рода, с себя. Он призывает и нас, потомков, не забывать об этом.