Традиции народного творчества (о сказках М. Е. Салтыкова-Щедрина)

Жанр сказки очень популярен в художественной литературе. Пи­сатели многих стран мира, вооду­шевляемые неувядаемой прелестью народного твор­чества, создавали литературные произведения, осно­ванные на фольклорных сюжетах, образах, мотивах. Вы помните, конечно, сказки Пушкина. Не сомне­ваемся, что с детства сопровождали вас сказки француза Шарля Перро, немецких фольклористов братьев Якоба и Вильгельма Гримм, датчанина Ган­са Кристиана Андерсена. Но сказки Салтыкова-Щедрина совершенно необычны, не по сюжетам да­же, а по духу и направлению.

Как известно, народные сказки в зависимости от тематики распределяются по трем разрядам: сказки о животных, волшебные сказки и сказки бытовые. Щедринские сказки можно воспринимать как свое­образную разновидность сказок о животных. Понят­но, что зверям, рыбам, птицам народная фантазия приписывает то, что свойственно только людям. Когда животные в сказках разговаривают, соверша­ют те или иные поступки, высказывают какие-то мнения, это никого не удивляет. Но щедринские сказочные персонажи обычно существуют как бы в двух измерениях — они могут вести себя сообразно своей звериной сущности, и одновременно проявля­ют такие человеческие качества, что просто диву даешься, как это могло прийти в голову автору. Щедрин умел сопоставлять самые отдаленные и необычные явления, признаки, свойства. В резуль­тате заяц оказывается у писателя самоотверженным, орел — меценатом, медведь — воеводой, карась — идеа­листом и т. д. Материал с сайта //iEssay.ru

Народные сказки о животных всегда основаны на иносказании. Каждый зверь наделен определенной ха­рактеристикой. Мы с детства привыкли к тому, что лиса — хитрая, волк — жестокий, медведь — сильный и неуклюжий, заяц — трусливый, осел — глупый. А вместе с тем эти качества, свойства, черты характера оказываются присущими людям. Этот принцип ис­пользует и Щедрин. Его сказки тоже строятся на со­знательном иносказании. Но, как уже было сказано, повествование построено на таком парадоксальном, не­обычном, своеобразном сочетании двух планов, кото­рое встречается только у Щедрина.