Гротеск в повести «История одного города» (М. Е. Салтыков-Щедрин)

Когда в эпоху Возрождения в по­исках сокровищ античной куль­туры в Италии стали производить археологические раскопки, в древнеримских подземных помещениях (гротах) были обнаружены настенные росписи с причудливым узором. С тех пор термин гротеск стал широко использоваться сначала в живописи, а потом и в литературе. В отличие от юмора, сатиры, иронии в гротеске причудливо соеди­няются смешное, комическое и страшное, зловещее. Очень часто гротескные (иногда говорят: гротеско­вые) образы заключают в себе трагический смысл. Вот почему в гротеске всегда следует ощущать конт­растную двуплановость: стихия комического не долж­на заслонять от вас ощущения глубокого трагизма, даже ужаса от сознания безумия, царящего в мире.

В ху­дожественном мире Щедрина бытовое правдоподобие сплошь и рядом нарушается. Иногда говорят, что жизнь в литературе обязательно должна изображаться в формах самой жизни, без нарушения привычных пропорций. Однако же литература не копирует дейст­вительности. В зависимости от задач, которые писа­тель ставит перед собой, сама действительность может быть изображена в его произведениях в деформиро­ванном виде. Особенно часто это происходит в сатире, когда используется прием гротеска.

При чтении «Истории одного города» не раз мож­но воскликнуть: «Так в жизни не бывает!» Да, у лю­дей в голове нет никаких механических устройств («органчиков»), головы не могут быть нафарши­рованными и т. д. Но все дело в том, что Щедрин в данном случае писал как раз не о людях, а о градоначальниках, подчеркивая тем самым их меха­ничность, кукольность, нечеловечность. Материал с сайта //iEssay.ru

«Гротесковое произведение,— пишет Д. П. Никола­ев, тем, в частности, и отличается от произведе­ния, изображающего жизнь в рамках жизненного правдоподобия, что органическим его элементом ста­новятся действия, поступки, происшествия фанта­стические. Требовать от писателя житейски правдо­подобной мотивировки фантастических действий или событий — значит требовать невозможного. Мир гро­теска строится по своим законам, отнюдь не тожде­ственным закономерностям нашего реального мира; в нем совершенно «нормальны» такие поступки, которые в обычной жизни невероятны».

С помощью гротеска М. Салтыков-Щедрин полу­чает возможность наиболее рельефно выявить сущ­ность человека, раскрыть подлинные мотивы его поступков и речей. Гротеск у писателя становится не просто литературным приемом, а принципом, определяющим художественную структуру произве­дения в целом.