О декабристском восстании 1825 г. «В мой жестокий век восславил я свободу»

«Наша память хранит с малолетства веселое имя: Пушкин», — писал русский поэт XX в. Александр Блок. Действительно, в детстве, когда мы впер­вые знакомимся с забавными сказками о царе Салтане, золотом петушке, рыбаке и рыбке, попе и его работнике Балде, семи бога­тырях и мертвой царевне, их автор предстает в нашем воображении жизнерадостным, солнечным сказоч­ником. Лишь со временем мы открываем в Пушки­не задушевного лирика, мастерски передававшего тончайшие движения человеческой души, прони­цательного мыслителя, поднимавшего важные общественные, нравственные и философские проб­лемы, пристрастного летописца своей эпохи, чутко реагировавшего на все ее новые явления, глубокого исследователя, осмыслявшего сложнейшие вопросы русской истории. Тесная связь с жизнью общества, его настоящим, прошлым и будущим принадлежит к наиболее значительным чертам личности и творче­ства Пушкина. Примечательно, что поэт не прини­мал личного участия в общественных событиях своего времени. Однако, не будучи их непосредственным участником, он, тем не менее, неизменно проявлял себя их пылким соучастником.

Чувство сопричастности к творившейся на глазах Истории возникло у Пушкина еще в юные годы, когда в толпе однокашников-лицеистов он провожал гвардейские полки на войну с Наполеоном. В стихотворении, написанном двадцать с лишним лет спустя, поэт, обращаясь к товарищам по Лицею, вспоминал:

По окончании Лицея в 1817 г. он бросился в водоворот петербургской светской жизни, кипевшей политическими страстями и вольнодумными идеями. Главный тон в ней задавали лучшие представители дворянского общества: офицеры с наградами за воинскую доблесть, проявленную в битвах с наполеоновской армией, столбовые дворяне с репутацией порядочнейших и гуманнейших людей своего времени, интеллектуалы, отли­чавшиеся блестящим образованием и редкой широтой мышления. Пушкин в короткий срок свел знакомство со многими из них. Под влиянием обще­ния с этими людьми в его стихах во весь голос зазвучали призывы к сво­боде. Поэт мечтал присоединиться к стану вольнодумцев, обсуждавших на закрытых собраниях планы свержения самодержавно-крепостнического строя. Но участники декабристского движения упорно не принимали его в свои ряды. Отчасти — стремясь уберечь талант Пушкина от опасностей, связанных с революционной борьбой, отчасти — надеясь на то, что, не явля­ясь членом тайных обществ, он и без того будет способствовать делу заво­евания свободы своими стихами, отчасти же — полагая, что его творческая натура несовместима с политической деятельностью. Однако, оставаясь внешне не причастным к декабристскому движению, поэт настолько явно выражал к нему сочувствие, что навлек на себя немилость царского правительства. В 1820 г. Пушкин был отправлен в ссылку. Сперва — на юг, где, несмотря на неусыпный полицейский надзор, не отказывал себе в удоволь­ствии по-прежнему общаться с членами тайных организаций и по-прежне­му сочинять вольнодумные стихи. Затем — в родовое имение Михайловское, где, несмотря на изолированность от внешнего мира, продолжал поддерживать отношения с друзьями посредством переписки.

Там, в Михайловском, поэта настигло известие о восстании декабрис­тов. Пушкин воспринял его с великой тревогой за судьбу благороднейших сыновей России — как тех, кто был ему дорог и близок, так и тех, с кем он не был знаком лично. За днями томительного ожидания последовала страшная весть о казни пятерых организаторов мятежа и отправке многих его участников в Сибирь. Пушкин был потрясен. Расправа, учиненная над декабристами, не оставляла надежд на перемены к лучшему и в жизни самого поэта. Тем не менее, когда по высочайшему повелению Пушкин прямо из Михайловского был доставлен во дворец для беседы с царем, он не только не отрекся от дружеских связей с декабристами, но и открыто встал на защиту мятежников, заявив, что если бы 14 декабря находился в Петербурге, то непременно бы оказался на Сенатской площади...

Декабристское восстание наложило отпечаток на всю дальнейшую жизнь поэта. Отныне его горячее сочувствие борьбе за освобождение Рос­сии от разнообразных форм рабства переплавилось в позицию поэта и гражданина, считавшего своим долгом в «жестокий век» восславлять свободу и призывать «милость к падшим». Отныне же одним из основных направлений его творчества стало исследование природы власти, крестьян­ского бунта, народной души, отношений между разными слоями русского общества, великих исторических сдвигов и перемен. Материал с сайта //iEssay.ru

Обращаясь в своих произведениях к событиям исторического прошлого, Пушкин так или иначе соотносил их с ключевым моментом современной ему эпохи, пережитым Россией 14 декабря 1825 г. Он воздавал дань само­отверженному подвигу декабристов, но в то же время сознавал его отор­ванность от народа: «Кто был на площади 14 декабря? Одни дворяне» — записал поэт в своем дневнике в 1834 г. В самом деле, одной из решающих причин поражения восстания на Сенатской площади было то, что народ не поддержал дворян, выступивших за его права и свободы. Отсюда вроде бы сам собой напрашивался вывод о том, что главным способом изменения общественного строя в России должен стать народный бунт. Именно такой исторический урок из дворянского мятежа 1825 г. извлекли многие пред­ставители следующих поколений. Но только не Пушкин. Слишком хоро­шо понимал он отечественную историю, чтобы закрыть глаза на кровавые преступления, которыми сопровождались крестьянские восстания в Рос­сии. Вместе с тем, изображая в своих произведениях власть, безжалостно угнетающую народ, поэт предупреждал о неизбежности грозных социаль­ных потрясений в государстве, основанном на самодержавно-крепостническом строе. Самое грозное пушкинское предостережение «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный» приобрело силу крылатого выражения, пророческий смысл которого был многократно доказан самим течением российской истории XIX—XX вв.