Печорин и Грушницкий (по роману М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени») (Первый вариант)

Я его также не люблю: я чувствую, что мы

когда-нибудь с ним столкнемся на узкой

дороге, и одному из нас несдобровать.

М. Лермонтов. Герой нашего времени

Как много приемов использует М. Ю. Лермонтов, что­бы ярче и многостороннее осветить образ главного героя своего романа — Печорина! Мы узнаем о Печорине со слов людей, длительное время общавшихся с ним, наслышанных о нем, читаем его дневник. И все же нигде человек не раскрывается так полно и многогранно, как в общении с другими людьми.

Попадая в Пятигорск, Печорин встречается с Грушницким, фигура которого выделяется даже среди «москов­ских франтов» и «блестящих адъютантов». Конфликт Печорина с Грушницким является в романе одним из главных, поскольку Грушницкий здесь воплощает мир, против которого главный герой восстает всей душой и сердцем.

Грушницкий в романе — прямой антипод Печорина и даже пародия на него. Желанию произвести эффект, позированию Грушницкого Лермонтов противопоставил подлинную глубину и силу мечты и горечи разочарования своего главного героя. Играя в разочарование, стремясь привлечь к себе внимание, Грушницкий во многом старается подра­жать Печорину, завидуя ему и в глубине души даже нена­видя за внутреннее превосходство. Печорин же вначале относится к Грушницкому с иронией, поскольку тот скорее смешон и жалок в своих попытках играть «в необыкно­венные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания», чем страшен и опасен. Тонкий психолог чело­веческого сердца, Печорин быстро и легко разгадал внут­реннюю сущность Грушницкого: он «не знает людей и их слабых струн, потому что занимался целую жизнь одним собою». Однако это упрек не за недостаток самоотвержен­ности и любви к людям, чего был лишен и сам Печорин, а за игнорирование объективной правды реальности. Груш­ницкий никогда не слышит собеседника, даже если с ним «беседует». Грушницкий оторван от действительности, он видит вокруг только то, что ему хочется, поэтому зачастую не может критически оценить собственные поступки или не умеет разобраться даже в простейших жизненных ситу­ациях.

Невозможность воплотить в жизнь глубокие, сильные, реальные стремления и в то же время постоянное недо­вольство собой делают фигуру Печорина трагической. У Грушницкого же мы наблюдаем отсутствие убеждений, внутреннюю пустоту, мелкость души и мыслей, что приво­дит его к позерству и непреодолимому, мелочному самолю­бию, в результате чего он способен на совершение подлых и низких поступков.

Печорину, несмотря на его убежденность в неспособнос­ти к «благородным порывам», свойственны и глубокие, ве­ликодушные, подлинно человеческие движения. Так, слу­чайно подслушав предложение капитана довести его, Пе­чорина, до вызова на дуэль, якобы чтобы проверить его храбрость, но не заряжать пистолет, Печорин «с трепетом ждал ответа Грушницкого... Если б Грушницкий не со­гласился, я бросился б ему на шею». Это же страстное желание поверить в человека, убедиться, что он не спосо­бен на подлость, появляется у Печорина и во время дуэли, ведь он готов все забыть и простить противнику и низость, и мелкое самолюбие, и трусость, если он признается в сво­ем подлом поступке. Однако стремление «играть роль» в Грушницком выше честности, и он стреляет в Печорина, умышленно обезоруженного капитаном, не положившим пуль в его пистолет, нагло ожидая ответного — холостого — выстрела. Материал с сайта //iEssay.ru

В своем романе «Герой нашего времени» в образах Печорина и Грушницкого М. Ю Лермонтов запечатлел вполне типичные для русской жизни 30-х годов харак­теры, сложившиеся в обществе в период реакции после разгрома восстания декабристов. В образе Печорина ото­бражены люди, страстно пытающиеся найти свое место в жизни, критично и объективно оценивающие свои по­ступки и действия, способные анализировать окружающую действительность, но не находящие ответов на свои вопросы, не сумевшие определить цели собственной жиз­ни. Рядом с такими неординарными натурами процвета­ет в своем безмятежном существовании серость и по­средственность, люди, стремящиеся играть чужую роль, говорить чужими словами, жить чужой жизнью, — та­кие, как Грушницкий.