Вопросы и ответы к повести Н. М. Карамзина «Марфа-посадница, или Покорение Новагорода»

Автор характеризует повесть от имени издателя, выступающего вдумчивым и объективным читателем. Характеризуя изданную им повесть, издатель указыва­ет, что ее «старинный автор» — знатный новгородский гражданин, который, с од­ной стороны, размышляет с позиции нов­городца и в то же время способен объек­тивно оценить события, происходившие в те времена, когда Новгород отчаянно от­стаивал свободу, а московский князь Иоанн пытался объединить русские кня­жества под своей властью. Новгородец, восхищаясь страстной и пылкой натурой Марфы, но не считая ее «великой и добро­детельной», в душе своей не винит Иоан­на, что делает честь его справедливости. Рассказчик стремится правдиво изобра­зить героев, не преувеличивая и не пре­уменьшая их достоинств. Такой рассказ­чик — участник событий, новгородец, объективно оценивающий события, — ус­пешно воплощал задачи писателя, создав­шего яркую картину драматических для великого города дней и героизировавшего яркий художественный образ пламенной защитницы новгородской вольницы.

Подобная форма повествования была удобна для Карамзина-историка, высту­павшего в своих исторических трудах с позиций монархиста и крайне отрица­тельно характеризовавшего в них Марфу Борецкую, которую он обвинил даже в тайном сговоре с литовцами.

Боярин Холмский выступает от имени московского князя. В своей речи он стре­мится доказать преимущества самодер­жавного строя. Холмский наполняет свою речь упреками в адрес новгородского бо­ярства и обвиняет его и горожан в забве­нии общенациональных интересов и в предательстве, говоря, что, пока русские гибнут в борьбе с иноземцами, жители Новгорода с радостью приветствуют тор­говцев чужеземных. Боярин обвиняет новгородцев в корыстолюбии. Говоря о вольности, он отмечает, что новгородский народ несвободен, он находится под властью бояр, торгующих благом народа.

Марфа в своей речи выступает не как чиновник, не как посланец московского князя, а как человек, чьи предки были друзьями Вадима Новгородского и в раз­ные времена отдали свою жизнь за неза­висимость Новгорода. Умело используя приемы ведения полемики, посадница предлагает возможные условия, при кото­рых Новгород мог просить защиты и по­кровительства Иоанна, и тут же показы­вает, что город находится в расцвете свое­го могущества и силы и не нуждается в подчинении князю московскому. Она го­ворит о том, что понятно желание Иоанна повелевать градом: он собственными гла­зами видел богатство и славу его. Но мос­ковский князь ничего не может дать Нов­городу. Марфа утверждает, что «…мы благоденствуем и свободны! Благоденст­вуем оттого, что свободны!».

Речь Холмского наполнена патриотиче­ским пафосом и преклонением перед геро­ическими деяниями властителей русского государства: «Олег, следуя за течением Днепра, возлюбил красные берега его и в благословенной стране Киевской основал столицу своего обширного государства; но Великий Новгород был всегда десницею князей великих, когда они славили дела­ми имя русское. Олег под щитом новго­родцев прибил щит свой к вратам Царе­градским. Святослав с дружиною новго­родскою рассеял, как прах, воинство Цимисхия, и внук Ольгин вашими пред­ками был прозван Владетелем мира». Холмский постоянно подчеркивает исто­рическое содружество киевских и новго­родских князей, которое приводило к славным победам.

Марфа не хуже Холмского знает исто­рию, но по-иному подбирает и интерпре­тирует происходившие в прошлом собы­тия. Она с волнением рассказывает о борь­бе Вадима с Рюриком за независимость Новгорода. «Исполнилось желание вели­кого мужа: народ собирается на священ­ной могиле его, свободно и независимо ре­шить судьбу свою». Марфа с уважением говорит о противниках новгородской рес­публики — Рюрике («…да отдадим спра­ведливость сему знаменитому витязю!..»), Иване III («Несправедливость и властолю­бие Иоанна не затмевают в глазах наших его похвальных свойств и добродетелей… Да будет велик Иоанн, но да будет велик и Новгород!»). С теплотой вспоминает Марфа о дружбе Новгорода с великими князьями прошлого — Олегом, Владими­ром, Ярославом, которые утвердили «за­коны и вольность великого града».

Речь московского боярина логически стройна. Он выдвигает основной тезис — самодержавный строй имеет несомненные преимущества перед республиканским правлением, и далее он доказывает этот тезис. Его выступление не лишено эмоций и риторических вопросов, лексически бо­гато, исполнено патриотического пафоса.

Марфа умело использует различные приемы для привлечения внимания к сво­ей личности, к предстоящей речи. Эти приемы призваны воздействовать на эмо­ции слушателей, пробуждение личностно­го отношения к судьбе города: «Она восхо­дит на железные ступени тихо и величаво; взирает на бесчисленное собрание граж­дан и безмолвствует… Важность и скорбь видны на бледном лице ее… Но скоро осе­ненный горестию взор блеснул огнем вдохновения, бледное лицо покрылось ру­мянцем, и Марфа вещала…» В речи Мар­фы присутствуют многие личностные мо­тивы, придающие особую эмоциональ­ность и задушевность. Таково начало ее слова, объясняющее, почему именно она, женщина, «дерзает говорить на вече», по­чему имеет право «быть защитницею вольности». Это сразу привлекает симпа­тии людей к Борецкой. Марфа выдвигает антитезис, доказывая который она опро­вергает аргументы противника.

Речь Марфы как произведение оратор­ского искусства выстроена лучше выступ­ления Холмского, она выше по силе убеж­дения и воздействия на слушателей.

Марфа, говоря об Иоанне III, отдает справедливое уважение «знаменитому ви­тязю», несмотря на его желание владеть Новгородом. Она говорит о его заслугах, его величии: «Да славится князь москов­ский истреблением врагов христианства, а не друзей и не братий земли Русской, которыми она еще славится в мире!»

Защитница Новгорода с горечью гово­рит о том, что с утратой вольности исчез­нут и богатства новгородские, померкнет слава великого града, исчезнет его велико­лепие, опустеют улицы, все придет в за­пустение. И странник не найдет ничего сре­ди печальных развалин и скажет только: «Здесь был Новгород!..» Эти слова свиде­тельствуют о ее боли за родной город, стра­стном желании уберечь его от падения.

Речь, жесты, манера поведения Марфы во время вече помогают читателю ярче представить образ защитницы Новгоро­да. Автор наделяет ее эпитетами мудрая, великодушная, смелая. Материал с сайта //iEssay.ru

Будучи убежденным сторонником мо­нархической формы правления и единства централизованного государства, Ка­рамзин как писатель был захвачен инте­ресом к героическим напряженным ситу­ациям русской истории, необычным ярким образам, одержимым страстной идеей, в частности к личности женщины — по­литического деятеля, и поэтому героизи­ровал Марфу, ее убежденность и бескомп­ромиссность. Драматический финал про­изведения соответствует логике характера героини, подчеркивает непокоренность ее натуры, готовность отдать жизнь за свои убеждения, героику и трагизм ее судьбы.

Народ на площади своим криком заглу­шает колокол и требует открытия веча. Юные новгородцы в штыки воспринима­ют появление Холмского и призывают его смириться перед новгородской вольни­цей, остальные безмолвствуют. Безмолвие продолжается и после речи боярина: чи­новники и граждане находятся в недоуме­нии.

Появление Марфы предваряется воск­лицаниями толпы, она сразу вызывает к себе симпатию. Окончание ее речи сопро­вождается возгласами народа, готового умереть за отечество и не допустить Иоан­на в Новгород. Но падение башни с вече­вым колоколом приводит граждан в ужас, и, пораженные этим зрелищем, они за­стывают в безмолвии. Успокаивается на­род только тогда, когда слышит звон ко­локола, повешенного на другой башне.

Казнь Марфы воспринимается людьми с ужасом и горестью, а явление москов­ского князя и чтение Холмским хартии встречается молчанием. И только когда было поднято «белое знамя Иоанново», граждане воскликнули: «Слава государю российскому!», приняв его власть. Народ согласился с неизбежностью.

Защищая идею монархического правле­ния, Карамзин, вероятно, считал такое за­вершение событий вполне закономерным.