Конспект статьи Гончарова «Мильон терзаний» (Третий вариант)

Комедия «Горе от ума» держится каким-то особняком в литературе и отличается моложавостью, свежестью и более крепкою живучестью от других произведений слова.

«Горе от ума» появилось раньше Онегина, Печорина, пережило их, про­шло невредимо через гоголевский период, прожило эти полвека со времени своего появления и все живет своей нетленною жизнью, переживет и еще много эпох и все не утратит своей жизненности.

Одни ценят в комедии картину московских нравов известной эпохи, создание живых типов и их искусную группировку. Вся пьеса представля­ется каким-то кругом знакомых читателю лиц и притом таким определен­ным и замкнутым, как колода карт.

Другие, отдавая справедливость картине нравов, верности типов, до­рожат более эпиграмматической солью языка, живой сатирой — моралью, которою пьеса до сих пор, как неистощимый колодезь, снабжает всякого на каждый обиходный шаг жизни.

Главная роль, конечно, — роль Чацкого, без которой не было бы коме­дии, а была бы, пожалуй, картина нравов.

Сам Грибоедов приписал горе Чацкого его уму, а Пушкин отказал ему вовсе в уме. Чацкий начинает новый век — и в этом все его значение и весь «ум».

«А судьи кто?» и т. д. Тут завязывается борьба, важная и серьезная, целая битва. Здесь в нескольких словах раздается, как в увертюре опер, главный мотив. Намекается на истинный смысл и цель комедии. Оба, Фа­мусов и Чацкий, бросили друг другу перчатку.

Образовались два лагеря, или, с одной стороны, целый лагерь Фамусо­вых и всей братии «отцов и старших»; с другой — один пылкий и отважный боец, «враг исканий». Это борьба на жизнь и смерть, борьба за существо­вание, как новейшие натуралисты определяют естественную смену поко­лений в животном мире. Материал с сайта //iEssay.ru

«Мильон терзаний» — и «горе» — вот что Чацкий получил за все, что успел посеять. До сих пор он был непобедим: ум его беспощадно поражал больные места врагов.

Между тем ему досталось выпить до дна горькую чашу — не найдя ни в ком «сочувствия живого» уехать, увозя с собой только «мильон терзаний».

Литература не выбьется из магического круга, начертанного Грибое­довым, как только художник коснется борьбы понятий, смены поколений.