«Видимый миру смех и незримые, неведомые ему слезы» в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души»

В. Г. Белинский писал о поэме «Мертвые души» Н. В. Гоголя, что это «творенье столь глубокое по содер­жанию и великое по творческой концепции и художе­ственному совершенству формы, что одно оно пополнило бы собою отсутствие книг за десять лет и явилось бы одиноким среди изобилия в хороших литературных произведениях».

Н. В. Гоголь — выдающийся мастер слова, непревзой­денный сатирик. В творчестве Гоголя смех — это не только беспощадное орудие против зла, но и средство воспитания человеческой души, поскольку гениальный прозаик признавал лишь смех, «родившийся от любви к человеку».

Сомнительное предприятие Чичикова, который решил нажиться на ревизских душах умерших крестьян, позво­лило нам проникнуть в противоречия общественного и государственного строя России, увидеть глупость, подлость, преклонение перед чинами и капиталом, духовное урод­ство высшего общества. Продолжая гуманистические, ан­тикрепостнические традиции Фонвизина, Пушкина, Грибо­едова, Гоголь показывает губительное воздействие крепост­ного права не только на крепостных, но и на их хозяев, доведших себя до скотского состояния. Н. Г. Чернышев­ский писал: «Ошибочно было бы думать, что сильнейшее впечатление, производимое «Мертвыми душами», — смех; напротив, эта книга очень серьезная и грустная. Все лица в ней живые, все имеют глубокий смысл для того, кто хо­чет постичь нашу жизнь...» Гоголевская сатира делает «Мертвые души» предельно выразительными именно пото­му, что объективные, точные и верные картины действи­тельности, типичные фигуры, обстоятельства, явления мно­гократно усилены здесь авторской иронией.

Гоголь — непревзойденный мастер портрета. Создавая образы своих персонажей, он обращает внимание на жес­ты, манеру говорить, передвигаться, умело выделяет «гово­рящие» детали внешнего облика героев (например, косола­пость, сходство с медведем Собакевича, расплывчатость черт пустого мечтателя Манилова, внешняя неопределенность пола скупердяя Плюшкина). Благодаря этому мы легко можем себе представить не литературное, а живое вырази­тельное лицо, определить психологическую сущность пер­сонажа.

Придавая большое значение мелочам быта, писатель характеризует своих героев и через определенный круг вещей, которыми они окружены, через особенности веде­ния хозяйства и даже внешний вид дома, в котором они живут. Невозможно представить себе Коробочку без мно­жества маленьких пестрядевых мешочков с монетами, Ноздрева — без музыки сломанной шарманки, постоянно сбивающейся с одной мелодии на другую; Плюшкина мы видим в темной захламленной конурке с жалким свеч­ным огарком в руке, а Собакевича — в окружении мебели, имеющей странное сходство со своим медведеподобным хозяином.

Образы персонажей еще полнее раскрываются перед нами, когда мы слышим о них не только из уст Чичикова, но и самого автора. Не менее поразительна гоголевская способность вложить в уста тупых обывателей «разобла­чительные» речи, когда они говорят друг о друге. Так с подачи Собакевича мы многое узнаем о власть имущих города: представитель палаты «только что масон, а так дурак, какого свет не производил», губернатор — «первый разбойник в мире», полицмейстер — «мошенник». Однако в этих красноречивых характеристиках не только прояв­ляются истинные черты чиновников, но и убогость, глу­пость самого говорящего. Ведь достаточно нескольких минут общения с Собакевичем, чтобы понять, что он счита­ет себя гораздо выше других, находя в поношении окружа­ющих особое удовольствие. Материал с сайта //iEssay.ru

В отличие от помещиков, чьи портреты обрисованы очень детально, характеристики чиновников и дам горо­да NN более обобщенны. Здесь объектом сатиры стано­вятся уже не столько личности, сколько социальные пороки во всем их неприкрытом безобразии. Как меня­ется их отношение к людям, получившим более высокий чин или сколотившим капитал! И вместе с этим отно­шением меняются манера речи и поведения. Приспособ­ленчество процветает в этом городе, как, впрочем, и в других городах России.

Герцен писал, что «смех — одно из самых сильных ору­дий против всего, что отжило и еще держится, бог знает на чем, важной развалиной, мешая расти свежей жизни и пу­гая слабых».

Бесконечно велико значение гоголевского «смеха сквозь слезы», поскольку он смеялся не над «кривым носом человека», а над его «кривою душою». Ирония Гоголя вызывает отвращение к порокам, воспитывает презрение к полицейско-бюрократическому режиму. Смеясь над гоголевскими персонажами, человек ощущает нравствен­ное и моральное превосходство над ними, но в то же время он смеется и над собой, поскольку многие черты героев «Мертвых душ» типичны и актуальны и сегодня.