А. П. Чехов — мастер художественной детали (о своеобразии прозы поэта)

Творческая манера Чехова строит­ся в известной степени на монтаж­ном принципе. Он широко исполь­зует смену разных планов: общего, среднего и крупного. (Мы уже говорили, что в XX в. это стало основой кинематографа.) В дочеховской литературе чаще всего можно было встре­тить чередование общего и среднего планов, а Чехов показал принципиальную важность использования и крупного плана. Поэтому он и детали подает круп­но, чтобы они были более заметны.

Детали в творчестве Чехова всегда значимы, они иногда даже превращаются в символ — как шинель у Очумелова в «Хамелеоне», галоши и зонтик у Бе­ликова и т. д. Вещи, предметы, конкретные детали обычно помогают лучше понять человека, несут на себе отпечаток личности владельца. В данном случае можно отметить развитие гоголевских традиций — вспомните описание комнат у Манилова, Коробочки, Ноздрева и др. В детали может проявиться самая суть характера или ситуации. Например, упоминание о лошадях Старцева («Ионыч») — не просто инфор­мация. Так обозначаются узловые моменты повест­вования. В «Учителе словесности» не случайно в одном ряду появляются, казалось бы, совершенно не­совместимые понятия, но они передают в общей сложности нарастание у героя произведения ужаса от обывательского существования: «Скучные, ничтожные люди, горшочки со сметаной, кувшины с молоком, тараканы, глупые женщины... Нет ничего страшнее, оскорбительнее, тоскливее пошлости. Бежать отсюда, бежать сегодня же, иначе я сойду с ума!»

Вот еще один показательный пример принци­пиального внимания Чехова к деталям. Обратимся снова к «Ионычу». Там сказано, что Старцев по вечерам с удовольствием пересчитывает желтые и зеленые ассигнации, а от этих бумажек пахло «ду­хами, и уксусом, и ладаном, и ворванью». Какая многозначительная деталь!

Чехов вообще придавал большое значение запа­хам, используя их в ряде случаев то для характеристики персонажей (в рассказе «Толстый и тон­кий», например, от толстого пахло дорогим вином, а от тонкого не кофе даже, а кофейною гущей), то для выражения авторской иронии (запах жареного лука в начале «Ионыча»). Материал с сайта //iEssay.ru

В повести «Степь» была дана очень вырази­тельная картина: мальчик Егорушка смотрел на кучу денег «безучастно и чувствовал только против­ный запах гнилых яблок и керосина, шедший от кучи». Дети у Чехова (и не только у него) часто об­ладают непосредственным, свежим восприятием жиз­ни. Мальчику явственно слышится противный запах денег.

Конечно, упоминание в «Ионыче» духов, уксуса, ладана, ворвани можно оценить как указание на ши­рокую частную практику доктора Старцева: он, сле­довательно, бывал у дам, священников, купцов. Но, кроме предметного значения, в этих деталях есть еще более важный смысл.

Существует такое крылатое выражение: деньги не пахнут, каково бы ни было их происхождение. А ведь они пахнут! Это можно сказать в переносном смысле, но у Чехова они пахнут и буквально.