О жизни и творчестве А. Р. Беляева

Современную библиотеку научно-фантастической ли­тературы невозможно представить без книг Александра Романовича Беляева. Написанные в 20—30-е годы минувшего столетия, они уверенно прошли про­верку временем — особенно трудную для научно- фантастического жанра. Ведь научная фантасти­ка, непосредственно соотносимая читателями с современным уровнем развития науки и техники, куда более подвержена устареванию, чем другие литературные жанры. На фоне стремительного раз­вития научно-технической мысли самые смелые идеи иных фантастов через незначительный промежуток времени легко превращаются в наивные детские фантазии. И, следовательно, для того чтобы стать «долгожителем», произведение данного жанра должно содержать в себе нечто, не зависящее от темпа развития науки и ее достижений. Это нечто безусловно присутствует в лучших беляевских произведениях.

А. Р. Беляев родился в Смоленске в семье священника. Следуя своим убеждениям, отец отправил его учиться в духовную семинарию. Александр ее окончил, однако в священники не пошел. Вместо этого юноша поступил в юридический лицей, который обеспечил ему возможность впоследствии самостоятельно зарабатывать на жизнь. Впрочем, юридическая служба была ему так же чужда, как и сан священника. С детства влюбленный в героев Жюля Верна, Александр мечтал о жизни, полной приключений, опасностей и великих свершений.

В духе любимых героев Беляев отважно принимался за осуществление своих мечтаний. Он хотел летать — и пытался этого достичь, поначалу прыгая с крыши с большим зонтом или с самодельным парашютом, а затем совер­шая прогулки по воздуху на планере, аэроплане и гидроплане. Его влекло к техническим новинкам — и он попробовал создать стереоскопический проекционный фонарь, аналог которого, по его словам, был изобретен в Америке лишь спустя двадцать лет. Пристрастие к научному эксперименту стало одним из источников художественной фантазии этого писателя.

Другим ее источником был мир искусства, к которому Александр приоб­щился с юных лет. Он получил музыкальное образование по классу скрипки и некоторое время подрабатывал игрой на этом инструменте. Пятнадцать лет жизни Беляев отдал театру в качестве актера, режиссера и театрального критика. Показательно, что первое заграничное путешествие он посвятил изучению истории искусств. Глубокое знакомство с музыкой и театром наложило свой отпечаток на развитие творческой личности писателя.

Неуемная любознательность, жажда действия и новых впечатлений побуждали его без устали испытывать себя в новых занятиях и профессиях, переезжать с места на место. Но на тридцать первом году жизни все изме­нилось: внезапная тяжелая болезнь — туберкулез позвоночника — превра­тила молодого, полного энергии человека в инвалида, ограниченного в передвижениях и страдающего от приступов жестокой боли. В первый период борьбы с болезнью Беляев вынужден был пролежать в гипсе несколько лет. Тогда-то он и задумал свое первое научно-фантастическое произведение, рассказывающее о талантливом, но безнравственном ученом, который оживил голову своего наставника, профессора Доуэля, и заставил ее «генерировать» научные идеи. Под названием «Голова профессора Доу­эля» этот рассказ был опубликован в журнале «Всемирный следопыт» (через много лет автор его переработал и превратил в одноименный ро­ман). Так начался творческий путь писателя.

Вскоре после публикации рассказа «Голова профессора Доуэля» о его авторе заговорили все, начиная от ярых поклонников фантастики, востор­гавшихся богатством вымысла писателя, и заканчивая специалистами- медиками, всерьез обсуждавшими затронутые им научные проблемы. Мало кто из тогдашних почитателей рассказа догадывался о том, что за фан­тастическим сюжетом жизни «головы без тела» скрывается реальный опыт человека, в течение многих месяцев прикованного к постели. Многие читатели восприняли публикацию «Головы профессора Доуэля» как свиде­тельство того, что на просторах русскоязычной литературы появился свой Жюль Верн.

И они не ошиблись. Не только по общей тематической направленности произведений, но и по широте охвата изображаемых явлений, по смелости фантазии и даже по интенсивности писательской работы Беляев действи­тельно встал вровень со своим знаменитым французским предшествен­ником. Вслед за «Головой профессора Доуэля» в том же году и в том же журнале была напечатана его научно-фантастическая повесть «Последний человек из Атлантиды», в которой обыгрывалась одна из популярных гипотез о существовании цивилизации атлантов, будто бы погибшей вследствие глобального природного катаклизма. В следующем году пи­сатель издал первый сборник своих рассказов, а еще через два года — роман «Человек-амфибия», ставший, говоря на современном языке, настоящим бестселлером конца 20-х годов. Меньше чем за двадцать лет интенсивной работы А. Р. Беляев создал целую библиотеку замечательных книг для юно­шества, насчитывавшую более семидесяти произведений, в том числе — тринадцать романов. Материал с сайта //iEssay.ru

В своих произведениях писатель предвосхитил немало научных откры­тий и технических изобретений. Например, в «Звезде КЭЦ» он, по сути, представил прообраз современных орбитальных станций; в «Человеке-амфибии» и «Голове профессора Доуэля» — коснулся вопроса трансплан­тологии; в «Вечном хлебе» — предсказал некоторые открытия биохимии и генетики; во «Властелине мира» — очертил возможности телепатии; в «Продавце воздуха» — смоделировал вполне вообразимую, с точки зрения нынешней экологии, ситуацию, когда чистый воздух на Земле может стать предметом купли-продажи... В этих и многих других произведениях проявилась поразительная научная интуиция А. Р. Беляева, позволявшая ему не только улавливать перспективные линии развития научно-техничес­кой мысли, но и в целом верно прогнозировать последствия их развития. Недаром научное чутье этого писателя признавал гениальный ученый-изобретатель К. Э. Циолковский. Рядовых же читателей книги Беляева привлекали и продолжают привлекать сочетанием лучших черт научной фантастики: острым динамичным сюжетом, наличием продуктивной на­учной идеи, оригинальностью фантастических картин, убедительными прогнозами будущих научных открытий, постановкой серьезных нравствен­ных проблем.

Очевидный для широких читательских кругов талант Беляева, к сожале­нию, не был понят современной ему критикой. Вопреки огромному чита­тельскому вниманию, советские «акулы пера» в 30-е годы организовали в прессе настоящую травлю писателя. Можно представить, каково было Беляеву читать пренебрежительно-критические отклики на творчество, дававшееся ему ценой невероятных усилий. Вполне возможно, что, если бы писатель получил официальное признание, то власти не бросили бы его, беспомощного инвалида, умирать от голода в немецкой оккупации, не допустили бы того, чтобы его архив исчез, а место его захоронения так и осталось неизвестным.

Трагическая судьба этого разнообразно одаренного человека может служить одним из бесчисленных свидетельств того, сколь горек бывает писательский удел в обществе, неспособном должным образом ценить людей, которые своими талантом и трудом создают его культуру. Однако его посмертная популярность тоже может служить свидетельством того, что раньше или позже к настоящему таланту приходит и настоящее признание.