Памятник литературному герою

Памятники воздвигают не только ученым, писателям, воинам, но и героям любимых книг. Можно вспомнить памятник Тилю Уленшпигелю в Голландии, героям пьесы «За двумя зайцами» М. Старицкого в Киеве. Иногда такой памятник становится символом города, как стала андерсеновская Русалочка символом Копенгагена. И в отличие от памятников историческим событиям и различным деятелям, памятники литературным героям, как правило, веселые.

Недавно такой забавный памятник появился в Харькове, на первой платформе Южного вокзала. Это — памятник отцу Федору, персонажу романа И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев». Он — незадачливый конкурент Остапа Бендера и Кисы Воробьянинова. Узнав на исповеди о сокровищах, скрытых в сиденье стула, священник самовольно оставляет свой пост и отправляется на поиски мебельного гарнитура.

Во время своей погони за стульями отец Федор исколесил половину страны. Побывал и в Харькове, откуда отправил своей жене письмо: «Здесь, в Харькове, совсем лето. Город шумный — центр Украинской республики. После провинции кажется, будто за границу попал». Столица так поразила священника, что он сравнивал с ней все последующие города, куда его заносил поисковый азарт: «Не нравится мне город Ростов. По количеству народонаселения и по своему географическому положению он значительно уступает Харькову». И далее: «По своему географическому положению и количеству народонаселения город Баку значительно превышает город Ростов. Однако уступает городу Харькову по своему движению». Материал с сайта //iEssay.ru

Теперь отрывки из письма священника жене выбиты на низком постаменте памятника. Отец Федор бежит нам навстречу по платформе в развевающемся пальтеце, держа в руке чайник (когда-то на всех крупных станциях стояли специальные баки, откуда пассажиры могли набрать в чайник кипятку). Лицо его сияет простодушным лукавством, все тяготы и хлопоты поездки еще впереди. Это, собственно, уж памятник не только литературному герою, но и пассажиру вообще, вечному путнику и страннику. Недаром в романе глава о начале путешествия названа «Муза дальних странствий». «С той минуты, когда гражданин вступает в полосу отчуждения, которую он по-дилетантски называет вокзалом или станцией, жизнь его резко меняется... С этой минуты гражданин уже не принадлежит самому себе. Он пассажир, и начинает исполнять все обязанности пассажира...» И отец Федор, оторванный от корней, летящий по свету перекати-полем, на минутку зацепился блестящим чайником за платформу помпезного вокзала, приостановился и смотрит на вечный людской поток. Ничего не поделаешь: «Муза дальних странствий манит человека».